гибель Уэллса (или того, кто окажется на месте последнего), но при этом, вполне вероятно, он ожидал столкновения в банке и возникновения проблем ещё в момент ограбления. Возможно, преступник крайне удивился, когда увидел, что Уэллс благополучно вышел из банковского отделения с инкассаторским мешком в руках. Преступнику доставило бы много больше удовольствия другое, более драматичное, развитие событий – арест или убийство Уэллса охранником банка в момент ограбления, эвакуация посетителей всего торгового центра, последующий взрыв бомбы при попытке её деактивации сапером и т.п.;

– отталкиваясь от описанных выше черт личности злоумышленника, Мэри Эллен О'Тул считала, что это был белый мужчина в возрасте старше 30 лет, возможно, ближе к 50 годам или ещё старше. Очень вероятно, что он был инвалидом или человеком с ограниченными физическими возможностями. Он не располагал устойчивым доходом, возможно, жил на иждивении родственников, скорее всего, матери или старшей сестры. Никогда не был женат, а если и состоял некогда в браке, то ныне был разведён. Он любит копаться в мусоре, разного рода выброшенном хламе, многие компоненты бомбы и самодельного ружья-трости он раздобыл именно на свалке. Материальное положение злоумышленника настолько стеснено, что он, возможно, не имеет личной автомашины и перемещается по городу на дешёвом мотоцикле или скутере (это один из важных опознавательных признаков). Если всё же в его распоряжении и имеется автомобиль, то это машина старой модели в плохом состоянии. Злоумышленник вполне может привести её в приличный вид, но он не делает этого просто потому, что ему неинтересно этим заниматься. По своему поведению в быту этот человек – мизантроп, циничный и брутальный тип, ценящий более всего на свете свою собственную свободу и личную выгоду. Этот человек получает удовольствие оттого, что заставляет страдать своих близких, и делает это, видимо, очень изощрённо. Он имеет свою собственную «территорию свободы», куда не может войти никто из посторонних – это может быть сарай или подвал под домом, в котором преступник проводит много времени. Там находятся инструменты и оборудование, использованные при изготовлении бомбы и ружья-трости. Там же находится компьютер, на жёстком диске которого можно будет обнаружить большую подборку порнографии.

Как видим, криминальный психолог довольно детально описала то, каким должен быть разыскиваемый преступник. Бросаются в глаза определённые противоречия разработанного «профиля» – например, «дотошность и скрупулёзность планирования и реализации» явно идут в разрез с «импульсивностью». Тем не менее, вооружившись полученным от психолога «профилем», следствие приступило к проверке лиц, попадавших уже в орбиту расследования. С большой тщательностью были изучены биографии сотрудников ограбленного отделения банка, поскольку невызов ими полиции рождал определённые сомнения в добропорядочности. Также проверялись люди, работавшие в торговом центре в день ограбления. Для преступника идеальным обоснованием причины нахождения на месте происшествия явилось бы исполнение служебных обязанностей. Кстати, это предположение (что преступник работал в каком-либо магазинчике в торговом комплексе на Пич-стрит, 7200) прекрасно объясняло выбор объекта ограбления – злоумышленник мог следить за действиями Уэллса, не покидая надолго рабочее место. Полиция штата Пенсильвания, ФБР и Бюро по контролю за оборотом табака, алкоголя, огнестрельного оружия и взрывчатых веществ (сокр. ATF – Bureau of alcohol, tobacco, firearms and explosives) проверили по своим оперативным учётам лиц, уже привлекавших прежде к себе внимание разного рода антиобщественными выходками и связанных по роду своей деятельности с торговым комплексом на Пич-стрит. Также проверялись жители города Эри и окрестностей, судимые за преступления, сопутствующие торговле оружием или взрывчатыми веществами.

Кроме того, первые две декады сентября полиция штата и ФБР деятельно вели розыск неизвестных лиц, которые столь подозрительно покинули толпу зевак, наблюдавших за операцией у «Мс'Donalds’а». Довольно быстро следствие пришло к выводу, согласно которому странная парочка не была местными жителями, а приехала в Эри незадолго до инцидента с Брайаном Уэллсом. Отрабатывались сразу несколько версий относительно появления этих людей в городе, но никаких практических результатов эта работа не приносила.

Трудно сказать, куда бы завели следствие всевозможные версии, но направление розыска непредсказуемо изменилось 21 сентября 2003 г., когда в службу спасения по телефону «911» позвонил мужчина, назвавшийся Уилльямом Ротштейном (William Rothstein) и сделавший в высшей степени неожиданное заявление. Он сказал, что в доме №8645 по Пич-стрит в морозильной камере, находящейся в гараже, полиция сможет найти человеческий труп. Отвечая на вопросы диспетчера, Ротштейн заявил, что он знает, кем был убитый и кем именно он убит. На просьбу назвать убийцу, звонивший ответил неожиданно и довольно интересно по форме. Он сказал, что убийца – хорошо известная женщина, которая ходит в зелёной блузке и синих штанах (казалось бы, назови фамилию – и всё! Ан нет, Ротштейн ввернул в свои слова аллюзию на безвкусие одежды, поскольку зелёные и синие цвета являются несочетаемыми, и люди обычно не надевают одновременно такую одежду). Лишь потом, словно спохватившись, звонивший назвал фамилию убийцы. По его уверению, преступление совершила Марджори Диль-Армстронг (Marjorie Diehl-Armstrong), женщина действительно хорошо известная в Эри. А убила она своего любовника – некоего Джеймса Родена. В конце своего разговора с диспетчером Уилльям Ротштейн попросил правоохранительные органы помочь ему найти выход из сложившейся ситуации и пожелал, чтобы кто-то из полиции безотлагательно прибыл к нему домой.

Понятно, что такой звонок нельзя было оставить без внимания, хотя ситуация выглядела довольно необычной и неясной. В полиции ничего не было известно об убийстве «Джеймса Родена», и нельзя было исключать того, что звонивший мужчина просто-напросто психически нездоров и его обращение по телефону не более чем бред. Во всяком случае, некоторые его фразы звучали странно и довольно бессвязно. Дабы избежать возможных юридических осложнений и претензий в необоснованном применении насилия в отношении больного человека, полицейские решили подстраховаться видеозаписью своей поездки к Ротштейну. Благодаря этому сцена первого общения Уилльяма Ротштейна с приехавшими к нему патрульными и дежурными детективами отдела расследования тяжких преступлений оказалась заснята от начала до конца. Момент этот довольно интересен и немаловажен в контексте последующих событий.

Уилльям Ротштейн (фотографии сделаны 21 сентября 2003 г.).

Итак, два патруля и машина отдела расследований прибыли к дому №8645 по Пич-стрит, и полицейские обратились к владельцу здания с вопросом, звонил ли он только что в полицию? Тот подтвердил, что звонил, и представился. Это и был Уилльям Ротштейн. Мужчина выглядел солидно – рост 180 см, вес далеко за сотню килограммов! – он казался очень спокойным, был вежлив и нетороплив в движениях. В ответ на вопрос, может ли он показать труп, о котором говорил в телефонном обращении, Ротштейн просто-напросто предложил пройти с ним и повёл полицейских вглубь дома.

Экскурсия длилась недолго и закончилась у глухой гаражной стены напротив подъёмных ворот. Хозяин дома указал на расположенную у стены холодильную камеру и пояснил: «Труп там».

Крышку холодильника немедленно подняли и увидели лежащий на дне длинный свёрток, скрытый надетыми на него двумя большими зелёными пакетами для мусора (каждый объёмом один баррель). В двух местах свёрток был схвачен бечёвками, завязанными простыми двойными узлами.

Кадры из оперативной видеосъёмки полиции Эри, произведённой 21 сентября 2003 г. в доме Ротштейна. Слева: морозильная камера в гараже. Справа: труп Джеймса Родена, завёрнутый в большие зелёные полиэтиленовые мешки.

Поверх свёртка лежал листок бумаги с каким-то рукописным текстом. Патрульный быстро нагнулся и вытащил из холодильной камеры листок – оказалось, что на самом деле листок не один, их два, и оба исписаны небрежным размашистым почерком. Оперативная видеосъёмка запечатлела то, как сотрудник полиции в полумраке начал читать текст записок. Первый пункт гласил: «Это никак не связано с делом Уэллса». Полицейский, разумеется, понял, о каком «деле Уэллса» ведётся речь в записке, и тут же уточнил: «Кто это написал?» На записи хорошо заметно нервное движение головы Ротштейна, он словно бы смутился… а спустя несколько секунд Уилльям ответил, явно стараясь сохранить спокойствие, что записка написана им, поскольку ещё совсем недавно он имел намерение покончить с собой. Полицейский, выслушав